"...жизнь есть не что иное как хаос..." .

Весна - это не только пробуждение и цветение природы вокруг, ещё просыпаются многие вопросы не нашедшие свои ответы в прошлом и без которых шаг  вперёд  не сделаешь.

Потянуло меня на философию и размышления, да вот такое бывает со мной иногда, я спокойно к этому отношусь. Это пройдёт через некоторое время.

А пока ...

Отрывок Борис Акунин. "Коронация, или Последний из романов".

.... Слева  неспешно  проплывали  луга  и  огороды;  за  ними  белели  стены

Новодевичьего монастыря, по правде сказать, успевшего мне изрядно  надоесть.

Справа же поднимался высокий  лесистый  берег.  Я  увидел  белую  церковь  с

круглым куполом, элегантные беседки, грот.

    - Вы видите перед  собой  Воробьевский  парк,  разбитый  по  английским

образцам  и  имитирующий  естественность  п-природного   леса,   -   голосом

заправского гида рассказывал Фандорин. - Обратите внимание на висячий  мост,

перекинутый вон через тот овраг. Точно такой мост же  я  видел  в  Гималаях,

только сплетенный из стволов бамбука. Правда, там под ним  был  не  овраг  в

двадцать саженей, а д-двухверстная пропасть. Впрочем, для падающего вниз сия

разница несущественна... А это что такое?

    Он нагнулся и извлек из-под скамейки  немудрящую  удочку.  С  интересом

рассмотрел ее, потом повертел головой туда-сюда и с радостным возгласом снял

с борта зеленую гусеницу.

    - Ну, Зюкин, на удачу!

    Закинул в воду леску и почти сразу  же  вытянул  серебристую  плотвичку

размером в ладонь.

    - Каково, а? - возбужденно воскликнул Эраст Петрович, суя мне  под  нос

свою трепещущую добычу. - Нет, вы видели? И  минуты  не  п-прошло!  Отличная

примета! Вот так же мы выудим и Линда!

    Ну просто  мальчишка!  Хвастливый,  безответственный  мальчишка.  Сунул

мокрую рыбину в карман, и карман зашевелился, словно живой.

    А впереди уже показался знакомый мост - тот самый,  что  был  виден  из

окон Эрмитажа. Вскоре я разглядел за кронами деревьев и саму  зеленую  крышу

дворца.

    Фандорин отвязался от бревна. Когда плоты проплыли мимо, мы взяли  курс

к правому берегу и четверть часа спустя оказались у ограды Нескучного сада.

    На сей раз я преодолел это препятствие  без  каких-либо  затруднений  -

сказался накопившийся опыт. Мы углубились подальше в чащу, но приближаться к

Эрмитажу Фандорин поостерегся.

    - Тут уж нас точно искать не станут,  -  объявил  он,  растягиваясь  на

траве. - Но все же лучше д-дождаться темноты. Хотите есть?

    - Да, очень хочу. У вас есть какие-нибудь припасы? - с надеждой спросил

я, потому что, признаться, в животе давно уже подсасывало от голода.

    - А вот. - Он вынул из кармана свой улов. - Никогда не пробовали  сырую

рыбу? В Японии ее едят все.

    Я, разумеется, отказался от такой немыслимой пищи и не  без  отвращения

посмотрел, как Эраст  Петрович  с  аппетитом  уплетает  скользкую,  холодную

плотву, изящно вынимая и обсасывая мелкие кости.

    Завершив эту  варварскую  трапезу,  он  вытер  пальцы  платком,  достал

спички, а откуда-то из внутреннего кармана вынул и сигару. Тряхнул коробком,

удовлетворенно сообщил:

    - Высохли. Вы ведь не курите?

    С наслаждением затянулся, положил руку под голову.

    - Какой у нас с вами п-пикник, а? Хорошо. Истинный рай.

    - Рай? - Я даже приподнялся - такое меня  охватило  возмущение.  -  Мир

рушится у нас на глазах, а вы называете это "раем"? Качаются устои монархии,

невинный ребенок замучен злодеями, достойнейшая из женщин, быть может, в эту

самую минуту подвергается... - Я не договорил, потому что не все вещи  можно

произносить вслух. - Хаос - вот что это такое. На свете нет ничего  страшнее

хаоса, потому что при  хаосе  происходит  безумие,  слом  всех  и  всяческих

правил...

    Я зашелся кашлем, не досказав мысль до конца, но Фандорин меня понял  и

улыбаться перестал.

    - Знаете, Афанасий Степанович, в чем ваша ошибка? - устало  сказал  он,

закрывая глаза. - Вы верите, что мир существует по неким правилам, что в нем

имеется смысл и п-порядок. А я давно понял: жизнь есть не что иное как хаос.

Нет в ней вовсе никакого порядка, и правил тоже нет.

    - Однако сами вы производите впечатление человека с твердыми правилами,

- не удержался я от шпильки, взглянув на его аккуратный пробор,  сохранивший

безукоризненность, несмотря на все приключения и потрясения.

    - Да, у меня есть правила. Но это мои собственные п-правила, выдуманные

мною для себя, а не для всего мира. Пусть уж мир сам по себе, а я  буду  сам

по себе. Насколько это возможно. Собственные правила,  Афанасии  Степанович,

это не желание обустроить все мироздание, а попытка хоть как-то организовать

пространство, находящееся от  тебя  в  непосредственной  б-близости.  Но  не

более. И даже такая малость мне не слишком-то удается...  Ладно,  Зюкин.  Я,

пожалуй, посплю.

    Он повернулся на бок, подложил под  щеку  локоть  и  немедленно  уснул.

Невероятный человек!